Поэзия кумира приходит с почтой. Часть 2

Сочинения выдающегося русского поэта Александра Пушкина проникали в Казахстан уже в 1820-е годы. Его первые издания, рукописи, литературные новости, свежая периодика с завидной регулярностью поступали в Оренбург с письмами из столицы Российской империи Санкт-Петербурга.

Ж.Вивьен, портрет А. Пушкина, 1826 г

Интенсивность переписки живущей в Оренбурге Александры Карелиной (Семеновой) со своей петербургской подругой Софьей Салтыковой (Дельвиг) не ослабевает и после замужества обеих в 1825 году. «Я привыкла получать от тебя письмо через каждые 15 дней, обыкновенно его приносят в субботу», – отмечает Софья Дельвиг.

Большой радостью для Карелиных стало живое общение с Владимиром Вольховским, приехавшим из Санкт-Петербурга с поклонами от Дельвигов. Лицейский товарищ А. Пушкина и А. Дельвига и давний приятель Г. Карелина направлялся в «экспедицию для обозрения пространств между Каспийским и Аральским морями» с остановкой в Оренбурге. К этому времени Григорий Карелин успел побывать в топографической экспедиции Ф. Берга в киргизские степи, сопровождал археолога П. Свиньина в поездке по Оренбургской линии, участвовал в исследованиях джунгарских средневековых памятников, составлял топографические маршруты от Оренбурга до Симбирска и Екатеринбурга.

Г. Карелин

14 декабря

В конце 1825 года литературные и светские новости уступают место политическим. В Петербурге на Сенатской площади прогремели пушки, – произошло восстание 14 декабря. Группа дворян, многие из которых были офицерами, пыталась привлечь гвардейские части для недопущения вступления на трон Николая I. Целью неудавшегося переворота было изменение государственного устройства России.

Среди основных заговорщиков оказались некоторые участники литературного салона Дельвигов и П. Каховский, недавний поклонник С. Дельвиг. 22 декабря она писала оренбургской подруге: «…ужасный день 14 декабря был причиною молчания, хранимого мною в течение многих почт, ибо все письма теперь распечатываются. …В числе многих молодых людей, замешанных в это дело, находятся также Рылеев, Бестужев и бедный Кюхельбекер, которого я жалею от всего сердца. И все, не исключая Каховского, находятся в крепости. Кюхельбекер ещё не разыскан до сих пор. Дай Бог, чтобы не открыли, где он. Я трепещу, что его схватят». О душевном состоянии С. Дельвиг после пишет Б. Модзалевский: «Казнь декабристов не могла не произвести на Софью Михайловну потрясающего впечатления: ведь на виселице погиб Пётр Каховский – человек, которого она любила и с судьбою которого готова была, так опрометчиво, соединить свою судьбу».

А. Пушкин во время восстания был в Михайловском, поместье его родителей.

Антон Дельвиг, рис. В. Лангера, 1829 г.

Очарователь Пушкин

Постепенно политические страсти успокаиваются. Со сменой императора Софья Дельвиг строит планы по переезду Карелиных в столицу: «У меня есть луч надежды увидеть тебя теперь, когда Аракчеев более не царствует… Я почти уверена, что Николай позволит вам вернуться сюда… Читаю Вальтер Скотта и помогаю мужу в его занятиях по «Северным Цветам», т.е., переписываю стихи и прозу».

Среди завсегдатаев своего литературного салона С. Дельвиг отмечает Льва Пушкина, брата поэта, «мальчика 21 года, который так и кипит, он иногда заставляет нас много смеяться».

В начале 1826 г. С. Дельвиг высылает своей подруге только что вышедший первый сборник стихотворений Пушкина. «Здесь пьесы, которые ты знаешь, но есть также и новые для тебя… Что за чувство, что за стихи! Ничего нет принужденного: все прекрасно – его послания, элегии. Подражание Алкорану – прелесть. Сколько восхитительных минут доставляет мне этот очарователь –Пушкин!».

В марте 1826 г. С. Дельвиг сообщает А. Карелиной о планах Пушкина: «Он вскоре хочет напечатать «Цыган». Он также только что закончил свою историческую трагедию о Борисе Годунове. Это, как говорят, очень красиво. Мой муж читал часть её в прошлом году, во время своего пребывания у него». 6 сентября 1826 г. С. Дельвиг сообщила подруге об освобождении Пушкина. Он был вызван из ссылки в Москву, на коронацию Николая I.

29 мая 1927 года она пишет о первой личной встрече с Пушкиным: «Он мне очень понравился, очень мил, мы с ним уже довольно коротко познакомились. Антон об этом очень старался, так как он любит Александра, как брата. Что мне очень нравится, это то, что он чрезвычайно похож по своим манерам, по своим приёмам, тону на брата своего Льва, которого я люблю от всего моего сердца…

Но вчера он был довольно скучен и ничего особенного не сказал, только читал прелестный отрывок из 5-й главы Онегина».

Чуть позже в Оренбург уходит свежий номер альманаха «Северные Цветы» с портретом Пушкина. «Вот тебе наш милый добрый Пушкин, полюби его! Рекомендую тебе его. Его портрет поразительно похож, – как будто ты видишь его самого. Как бы ты его полюбила, Саша, ежели бы видела его как я, всякий день. Это человек, который выигрывает, когда его узнаешь», – пишет С. Дельвиг.

Неизвестный художник, портрет Софьи Дельвиг (Салтыковой). 1827 г.

Анна Керн пишет в Оренбург

Несмотря на частые отъезды супругов Дельвигов из столицы, общение с А. Карелиной не прекращается. Переписка даже становится многосторонней. В конверты подруг вкладывают свои письма их мужья, другие знакомые. Таким образом, проходило эпистолярное общение между А. Дельвигом и Г. Карелиным, П. Плетневым и А. Карелиной. К этой переписке присоединяется и Анна Керн, воспетая Пушкиным в стихотворении «Я помню чудное мгновенье».

В январе 1829 г. С. Дельвиг написала А. Карелиной о своей новой дружеской связи с Анной Керн: «Она живёт в том же самом доме, что и мы, – почему мы видимся всякий день. Она подружилась с нами и принимает живое участие во всем, что нас касается, – а следовательно, и в моих друзьях, в частности в тебе, особенно после того, что я дала ей некоторые твои письма. Она в восторге от тебя и любит тебя, хотя с тобою и незнакома».

В отсутствие С. Дельвиг в Санкт-Петербурге, её корреспонденцию получала А. Керн и переправляла их адресату. 19 февраля 1829 г. А. Керн делает свою приписку к письму С. Дельвиг к А. Карелиной: «Не удивляйтесь, Милостивая Государыня, интересу, который вы сумели мне внушить и который я беру смелость Вам выразить лично, несмотря ни на что. Я имела случай прочитать некоторые из ваших писем, – я попросила Соню их мне показать, насколько это было возможно, – и поговорить со мною о Вас поподробнее. Поэтому я Вас знаю так же хорошо, как хотела бы, чтобы Вы меня знали. Этого достаточно, чтобы Вы знали, что я питаю к Вам самую нежную дружбу. Не откажите мне в Вашей дружбе. А. Керн».

Продолжение читайте в одном из ближайших номеров.

Вадим КРАВЦОВ