Пандемия и другие истоки бедности

Пандемия и связанные с нею ограничительные меры дали вполне ожидаемые результаты. Казахстанцы с катастрофической скоростью стали беднеть. Если этот тренд продолжится, то недалек день, когда могут появиться большие проблемы.

Именно об этом тренде сообщил аналитический портал Finprom.kz. По данным экспертов, в четвертом квартале 2020 г. количество домохозяйств, имеющих доходы ниже прожиточного минимума, выросло на 12% за год, до 140,6 тыс. В них проживало 858,5 тыс. человек – на 20,1% больше, чем годом ранее.

Для сравнения: год назад в стране числилось 125,5 тыс. домохозяйств с такими низкими доходами (плюс 10,2% за год). Как отметили аналитики, в последние годы пессимистичный показатель растёт. Но есть и нюанс. Среди беднейших домохозяйств страны уже 4,6 тыс. (плюс 49,5% за год) имеют доходы ниже стоимости продовольственной корзины. В этих домохозяйствах проживает более 28 тыс. человек (сразу плюс 84,2% за год).

Больше половины дохода тратится на продукты

Люди беднеют, и это видят все казахстанцы без исключения. Для этого достаточно вспомнить, сколько денег хватало на содержание семьи несколько лет назад и сейчас. В условиях дорожающих продуктов и услуг зарплаты не сильно изменились. Если вообще изменились. Эксперт международной брокерской группы в Tickmill Арман Бейсембаев поделился характерными признаками беднеющего населения.

«Пожалуй, такими признаками являются стагнация роста зарплат в нижней страте населения, снижение реальных располагаемых доходов и рост доли продуктов питания в структуре расходов. Сюда же можно отнести и долю тех, кто имеет два и более кредитов. Все эти признаки довольно тревожные и сигнализируют о том, что население стремительно беднеет», – считает он.

Причём, продолжил эксперт, в нижней страте населения по доходам изменения не наблюдаются – зарплаты там не растут уже последние несколько лет, причём доля тех, кто со средних доходов переходит в нижнюю страту с низким доходом, тоже растёт.

«Этот процесс особенно ускорился в прошлом «ковидном» году, когда часть населения не просто временно потеряла доходы, а потеряла их без какой-либо перспективы вернуть в обозримом будущем. С реально располагаемыми доходами та же история – зарплаты не растут, зато все остальное дорожает – от коммуналки до мяса. Это вынуждает брать кредиты, чтоб поддержать уровень потребления на прежнем уровне – в итоге имеем по два и более кредитов размером в среднем в 1 млн тенге. И поскольку доходы не просто не растут, а в ряде случаев и падают на фоне подорожания всего остального, все большую часть этих доходов люди направляют на самое необходимое – это продукты питания, которые в структуре расходов уже занимают более 50%», – констатирует экономист.

Копить не получается

Социолог Камила Ковязина отметила достаточно существенное снижение качества жизни.

«Есть несколько показателей, которые, на мой взгляд, отражают ухудшение материального положения казахстанцев. Первое – доля расходов на продовольственные товары в динамике. В 2018 году доля таких расходов составляла 50% от всех потребительских расходов, в 2019 году – 53%, а в 2020 – приблизилась к 57%. Что это означает? Чем выше уровень расходов на продовольствие, тем меньше люди могут потратить на другие статьи, например, на образование или медицинские услуги. И тем более – на качественный досуг и так далее. Это все значительно снижает качество жизни и, что самое печальное, перспективы детей», – с сожалением констатирует она.

Второй показатель, по словам эксперта, это возможность иметь накопления.

«По данным Нацбанка, сейчас около 15% казахстанцев имеют накопления. Вообще доля таких людей стала ниже во время пандемии. Ещё показательнее вопрос о том, кто смог отложить в прошлом месяце. В марте 2021 года смогли отложить деньги только 11%, в марте 2020 года – тоже 11%, в марте 2019 и 2018 – по 18%. Получается, что у большинства казахстанцев почти 90% доходов уходит на операционные расходы. Соответственно – копить на крупные покупки или отпуск не получается», – оперирует статистикой социолог.

Результат распределения сырьевой ренты

Когда Михаил Ломоносов говорил: «Ежели где-то что-то убыло, то где-то что-то прибыть должно непременно», он точно имел в виду время, в котором жил. Но прошло много лет, и выясняется, что цитата просветителя актуальна до сих пор. Как вариант: многие беднеющие казахстанцы уверены в несправедливости функционирующей системы и перетекании недоданного им в карманы тех, кого принято называть олигархами.

Арман Бейсембаев считает, что в самом появлении или увеличении количества богатых ничего плохого нет.

«Это нормальный процесс в любом обществе, имеющем признаки капиталистического уклада. Наиболее инициативные, активные и умные представители общества находят способы заработка и накопления капитала», – заметил он.

Но, добавил эксперт, в обществе с большой бедностью, которую стыдливо замазывают статистикой, особенно после случившейся катастрофы прошлого года, капиталы в подавляющем большинстве случаев сколачивают не самые умные, а самые лояльные и находящиеся ближе всего к бюджетной кормушке.

«Если в развитых странах капитал может генерироваться за счёт предпринимательства, создания продукта и прибавочной стоимости в экономике, то у нас – это всего лишь результат распределения сырьевой ренты через бюджет и не более того. Естественно, больше всех получают те, кто ближе всего находится к источнику, остальным достаются крохи. А вот распределительные механизмы, позволяющие размыть и распределить доходы оттуда, где их много, туда, где их мало, практически не работают. Помнится, в начале прошлого года президент поднял вопрос о прогрессивной шкале налогообложения и дал поручение приступить к реализации. Однако прошло больше года – тишина по всем фронтам», – пояснил экономист.

Подушевой индикатор

Камила Ковязина уточнила, что в Казахстане довольно высокий разрыв в уровне доходов.

«Может, несравнимый с США, конечно, но очень высокий. К примеру, Бюро по национальной статистике предоставляет такие данные как распределение доходов по 10-процентным группам населения, то есть по децилям. Первая дециль – это 10% казахстанцев с наименьшими доходами, а последняя дециль – это 10% с наибольшими доходами. Так вот если смотреть это распределение, то в последней децили нижний предел доходов это 110 тыс. тенге. Получается, 90% казахстанцев имеют доходы меньше 110 тыс. тенге», – подметила она.

По словам эксперта, это среднедушевые доходы, не зарплата и не совокупный доход домохозяйств.

«То есть если в семье четыре человека, а работают только двое и имеют общий доход 250 тыс., то среднедушевой доход составит 62 500 тенге. Получается, что 90% казахстанцев имеют среднедушевые доходы меньше 110 тыс., а те, кто находятся в последней децили, – имеют доход от 110 тыс. до 739 тыс. То есть даже внутри этой самой обеспеченной децили большой разрыв. Это связано с тем, что у нас есть отдельные высокооплачиваеые отрасли, где уровни заработных плат могут достигать нескольких миллионов тенге. При этом многие казахстанцы работают в малооплачиваемых отраслях: торговля, там высок уровень неформальной занятости и низких зарплат, сельское хозяйство, образование и т.п.», – перечислила социолог.

Что на выходе?

Есть воспоминания из далёкого детства. Тогда, чтобы глушить рыбу на сбросах, использовали следующую технологию. В бутылку из-под шампанского засыпали карбид, подливали воды, крепко закупоривали и кидали в воду. Через какое-то время происходил взрыв, рыба всплывала на поверхность, и её можно было легко собрать. Примерно то же самое может произойти и с беднеющим населением.

Арман Бейсембаев предупреждает о потенциальном социальном взрыве. Это, по словам эксперта, рост преступности – убийства, грабежи, воровство, разбои.

«Отток «мозгов» за рубеж, отток молодежи. А в целом это углубление социальной апатии, закрепление «выученной беспомощности», рост иждивенческих настроений, патернализма, что характеризуется одним общим словом: социальная деградация государства. Эти признаки мы уже имеем, и они продолжают расти», – делится своими наблюдениями экономист.

Камила Ковязина просит посмотреть на то, что будет происходить после пандемии.

«Этот имущественный разрыв будет иметь далеко идущие последствия. Мы сейчас проводим исследование по образованию и видим, что во время пандемии именно материальная обеспеченность семьи определяет качество образования и дальнейших перспектив. Дети, у которых нет компьютеров и ноутбуков, обладают худшими цифровыми навыками, не могут полноценно учиться на дистанционном обучении. После пандемии они не смогут воспользоваться услугами репетиторов, они не ходят в частные школы, где есть индивидуальный подход и высококвалифицированные кадры»,– констатирует она.

По мнению эксперта, имущественное неравенство будет приводить к неравенству в возможностях, в образовании, в дальнейшей успешности в жизни.

«И это то, на что государству стоит обратить внимание и постараться максимально сгладить эти последствия», – резюмирует социолог.

Арман ЕЛ